Насилие в отношениях — тема довольно острая и обширная. Если с физическим насилием всё более или менее ясно: в его результате остаются видимые глазу повреждения и болезненные ощущения, то как определить насилие другого типа, когда не остаётся заметных следов, когда тело физически не страдает — психологическое или моральное насилие, оказывается не всегда понятно.
Кроме того, и само по себе психологическое насилие может также охватывать довольно широкий круг явлений.
Оно может происходить в семье в детско-родительских отношениях, причём на факт совершения такого насилия абсолютно не влияет возраст как детей, так и родителей. В супружеских отношениях также есть место этому явлению.
Психологическому насилию можно подвергнуться и на работе, и в школе. По отношению к психологическому насилию в школе сейчас часто используется термин "буллинг", ему посвящено большое количество публикаций педагогов и психологов последних лет.
Агрессор, совершающий психологическое насилие, может действовать как сознательно, ставя перед собой задачу — достичь конкретных целей в отношении конкретного человека; так и неосознанно, когда человек ведёт себя определённым образом автоматически, не задумываясь, считая своё поведение само собой разумеющимся.
Хотя психологическое насилие — явление сложное и многогранное, истоки его следует искать в одном определённом месте — семье. И скорее в детско-родительских отношениях, чем в супружеских. Именно в ходе детско-родительских отношений закладывается система восприятия и отношения ко всему, закладывается присвоением, некритично. Ребёнок зависим и восприимчив — все, что происходит в родительской семье до подросткового возраста, воспринимается им как норма: не только психологическое, но и физическое насилие в том числе. Конечно, став взрослым, человек может пересмотреть свою систему ценностей и способы взаимодействия с окружающими, однако это требует времени и сил, которые не каждый может и готов тратить на исправление того, что, по его мнению, и так как-то работает.
Между тем психологическое насилие в супружеских отношениях в большей степени на слуху, более изучено, чем насилие в отношениях родителей и детей.
Семья — консервативная и закрытая система. Все, что происходит за закрытыми дверями, должно там и оставаться. Всего-то 500 лет прошло с тех пор, как за женщиной признано право на душу. Сейчас спустя полтысячи лет женщина может заявить своё право быть личностью и не подвергаться насилию.
С ребёнком ситуация сложнее. Самому понятию детства всего каких-то 200 лет, следовательно, представление о том, что ребёнок — личность, пока в нашем социуме не является достаточно распространённым. Кроме того, ситуация здесь осложняется полностью зависимым положением ребёнка и тем, что его нужно воспитывать: социализировать, прививать необходимые навыки. Обнаружить тонкую грань между строгим воспитанием и психологическим насилием не всегда представляется возможным.
Психологическое насилие в детско-родительских отношениях обусловлено рядом факторов:
Незнание возрастных особенностей ребёнка, пренебрежение его возрастными возможностями
Например, мама уходит в парикмахерскую на пару часов, оставляет 9-месячного сына с отцом. Когда она возвращается, то видит, что папа уже успел поставить сына в угол, обидеться на него и в отместку за недопонимание сыном желания отца побыть в тишине, в течение длительного времени пренебрегать потребностями ребёнка, гигиеническими и коммуникативными.
К сожалению, это реальная история, как и следующие.
Хотел ли отец вреда своему ребёнку, действовал ли он сознательно? Скорее всего нет, в представлении отца он занимался воспитанием сына, настоящим таким мужским воспитанием. И неважно, что ребёнок ещё не всю обращённую к нему речь понимает, как не способен понять символическое значение угла, не говоря о том, что его физические навыки грубой моторики пока ещё не позволяют ему стоять в углу.
Как можно квалифицировать произошедшее между отцом и сыном? Это воспитательный процесс или психологическое (к счастью, молодому отцу не пришло в голову выпороть сына) насилие?
Педагогические автоматизмы
Этот фактор лучше и убедительнее всего иллюстрируется родительской фразой: меня тоже так воспитывали — и ничего: вырос хорошим человеком! Да, хорошим человеком, на котором эстафета семейного насилия не прервётся, она перейдёт к следующим поколениям.
Например, ребёнок, который по дороге из магазина остановился поболтать с приятелем, а маме сказал, что была очередь, наказан лишением прогулок на неделю.
Если маму спросить, почему такое суровое наказание за задержку в 10–15 минут, она скорее всего не найдёт, что ответить, либо скажет, дети должны быть честны с родителями. Вроде бы всё логично и правильно, однако здесь кроется ловушка как для мамы, так и для ребёнка — по сложившимся правилам игры такого взаимодействия устрашение (суровость наказания) должно возрастать: дети должны быть кристально честными с родителями — гласит семейная ценность. Зачастую именно из таких переданных по наследству отношений вырастают тяжёлые травмирующие взаимоотношения с подростком, когда в любом действии другой стороны видится подвох, желание нанести ущерб и неуважение. Однако взрослый здесь все-таки родитель, именно в его руках сила и власть — инструменты для совершения психологического насилия.
Желание подготовить ребёнка к суровым жизненным испытаниям
Например, у пятилетнего мальчишки отобрали на площадке игрушку. Он в слезах бежит к маме, а она ему говорит: что ты сопли распустил, как тряпка! Будь мужчиной! И не ной! Успокойся немедля! И сам решай свои проблемы, только твоих машинок мне здесь не хватало!
Если бы ребёнок мог решить эту проблему, он бы так и сделал. Но он не может и не знает как. Он расстроен, пришёл за сочувствием и помощью к самому близкому человеку — маме. Вместо помощи и сочувствия получил порицание и обесценивание собственного страдания. Если ситуация происходила при большом стечении людей, получил ещё и публичное унижение.
Мама дистанцировалась от расстроенного ребёнка, "сохранила лицо" родителя, не идущего на поводу у капризничающего ребёнка.
Проблема в том, что такие ситуации не делают ребёнка сильнее, не готовят его к решению жизненных задач. Они со всей очевидностью указывают ребёнку на то, что родитель не опора в жизни, не крепкий тыл. Ребёнок оказывается надолго дезориентирован.
Опасность психологического насилия в его "незаметности", в том, что оно часто маскируется под благое намерение, под желание счастья и заботы. Эта опасность, на первый взгляд, представляется незначительной — никто никого не бьёт и не истязает. Но в результате такого насилия человек как будто лишается внутренних сил и оказывается за бортом тех удовольствий, которыми наполнена жизнь самодостаточного и уверенного в себе человека.
Продолжение следует…
